Марта и Эдгар Вунш

ХИП-ХОП ВУНШи

«Мы танцуем с раннего детства. Сначала это были забавные и неосознанные танцы пчелок в пятилетнем возрасте, но позже, когда мы познакомились с уличными стилями, танцы приобрели для нас новое значение, и работа с телом и движением вышла на новый уровень.»

Марта и Эдгар Вунш являются яркими представителями танцевальной уличной культуры, которые активно развивают импровизационное направление (фристайл) в Эстонии. Много практикуясь и регулярно принимая участия во множестве баттлах они стали отличным примером для многих начинающих танцоров и также внимательными педагогами, которые раскрывают индивидуальный потенциал каждого ученика. 

Как часто вы тренируетесь вместе?

Марта: Сейчас намного меньше, потому что Эдгар в армии, а я учусь в Тарту, но до этого всегда тренировались вместе.

Эдгар: Всегда круто тренироваться с кем-то, особенно нам, будучи братом и сестрой. Помимо танцев, мы много общаемся и благодаря этому наши вкусы в танцах и других вещах очень схожи.

Но как раз недавно с Мартой обсуждали, что сейчас наши взгляды иногда могут в незначительных деталях расходятся, но основные принципиальные вещи всегда будут схожи. Например, если сейчас мы пойдем смотреть представление, оно нам одинаково сильно понравиться или нет, но скорее всего будут разниться причины, почему это представление каждому понравилось или нет.

Какой вид танца на ваш взгляд сейчас более развит в Эстонии?

Эдгар: В современных танцах, т.е. в искусстве перформанса, у нас в стране сейчас все отлично, есть очень много крутых танцоров и постановщиков, которых становиться все больше. В уличных танцах дела обстоят тоже хорошо, культура развивается, но импровизационное направление могло бы больше.  

Марта: Очевидно, что за последние годы число фристайлеров уменьшилось у нас в стране и скорее всего проблема в том, что в Эстонии осталось мало людей, кто мог бы его преподавать.

Почему происходит отдаление от импровизации? 

Эдгар: Потому что импровизация - это сложно, ее надо изучать.

Я уважаю хореографов и то что они делают, но приходя на класс по хореографии, танцор просто кайфует и повторяет уже придуманные движения, а самостоятельно импровизируя надо включать голову: самому придумывать, развивать и воспроизводить.

Марта: На мой взгляд, преподавать импровизацию тоже намного сложнее, чем давать хореографии. Педагог импровизации должен всегда копать дальше, искать новое и также, особенно тщательно продумывать материал для обучения.

В этом году я участвую в менторской программе ETHL (Eesti Tantsuhuvihariduse Liit), где мы писали план обучения для своих групп (некоторые из которых были у меня в прошлом году и уже знают много моей информации). Начав писать план на девять месяцев, осознаешь, что одну, не совсем значительную тему, можно изучать пару месяцев, а не одну тренировку. Не имея плана может получиться так, что за первый месяц преподаешь все что знаешь, а потом, не зная, что дальше, даешь тоже самое только чуть более углублённо. 

Кто и как должен преподавать импровизацию?

Эдгар: У танцора, который хочет готовить учеников на баттлы, должны быть достижения в этой сфере, но если он фрислаилит год- два, то для преподавания рано. У него должно быть достаточно опыта в изучении фристайла в общем и себя танцующим фристайл.

Тренер несет невероятную ответственность за то, чтобы ребята полюбили и загорелись тем, что они делают. Есть тренера, которые неохотно и безразлично относятся к своей работе, что в итоге отражается на учениках. В таком случае лучше иметь тренера, который танцует всего год и был на одном баттле, но у него горят глаза, и он сильно мотивирован, чем человек, который уже десять лет ходит на баттлы, но он потерял настоящий интерес к этому делу и выполняет его равнодушно. Тренер должен хотеть быть хорошим тренером, иначе его работа не имеет смысла и может принести вред. 

Марта: Педагог должен сам активно практиковать, то что он дает ученикам. Так же должен думать не только о своих вкусах и предпочтениях, а мыслить широко и перспективно. Даже если мне, как танцору, что-то не нравится и я это не использую, я, как педагог, все равно должна рассказать ученикам об этом, т.к. это существует, и они должны знать об этом.  

Так же надо ученикам рассказывать про разные формы танца. Если рассказывать только про баттлы, то и танцоры получаются только заточенные на это, хотя импровизацию можно использовать и в других проявлениях танца.

Что в танцоре вы цените больше всего?

Эдгар: Что бы его перло! Что б искал, изучал и умел самостоятельно работать над собой.

Я могу оценить танцора по его поведению, например, в клубе, если играет Justin Timberlake или Missy Elliot 2005 года и если тот, кто называет себя хип- хоп танцором не может свободно и открыто прокачать этот трек - то ты, ска, не танцор! (смеется)

Марта: О чем ты!? Зачастую многие не могут даже под свою любимую музыку просто свободно подвигаться.  

Я ценю больше всего личный стиль танцоров. Если у тебя еще нет своего стиля, то ищи! Ну и конечно же музыка – танцор должен показывать музыку, а не просто слышать ее.

Кого тяжелее всего обучать импровизации?

Эдгар: Мне тяжелее работать с детьми, т.к. для большинства из них нет разницы ходить на танцы или на футбол. У меня был ученик, который невероятно круто двигался и слышал музыку, но однажды он не пришел, т.к. позже выяснилось «Ну, да, на танцах прикольно, но у меня все пацаны на футбол ходят»

В целом дети очень креативные, но мне тяжелее их мотивировать, чем взрослых танцоров, и поэтому с детьми сложно углубляться в какие-то специфические вещи. Но с подростками еще хуже проблемы - постоянно ноют и в телефонах сидят. (смеется)

Марта: Имею опыт преподавания детям и старше, и на мой взгляд тяжелее работать с подростками. Если тебе уже 16 лет, и из них ты лет 10 занимаешься танцами (но не импровизацией), то они уже самостоятельно выбирают, что им нужно, а что нет. Им сложно объяснить зачем нужна импровизация и весь ее смысл, т.к. у них уже сформулировано свое понятие о танце.

Мне нравиться работать с детьми до 12ти лет, т.к. они почти всегда готовы пробовать новое. Сначала объясняла им все слишком сложно, они ничего не понимали, но с практикой я нашла методы, которые им подходят, и они стали понимать и использовать информацию, которую им даю.

По каким критериям можно давать оценку индивидуальному движению танцора?

Эдгар: В импровизации уличных стилей есть своя база и элементы, на которых все основано и которые оценивают почти все судьи. Конечно, танец - очень субъективен и поэтому нет одного верного пути его оценивания.

Танцор, наблюдая за своими выходами на батлах и анализируя их, должен сам замечать, благодаря каким вещая он проходит дальше или выигрывает.

Марта: Оценивать действительно сложно, но я не думаю, что это неправильно. Танцоры не должны слишком серьезно это воспринимать, а должны объективно понимать, что не все мыслят, как они. Даже если ты выиграл 100 батов, ты не можешь сказать, что ты самый лучший танцор.

Насколько для вас важна похвала и критика?

Марта: В принципе, мне не важно мнение окружающих, но если оценка со стороны помогает мне развиваться, то отлично!

Эдгар: Всегда приятно слышать похвалу, но для развития критика мне помогает   больше. Очень круто, когда танцор опытнее чем я, наблюдал за моим выходом и потом дал конструктивную критику.

Что для тебя значит «Я станцевал хорошо»?

Эдгар: Хорошо станцевал - это когда возникает особенно правильное ощущение и когда кайфанул от своего выхода! Несколько лет назад я любил просто танцевать, ни о чем не задумываясь, а сейчас помимо кайфа и открытости, для меня важно погружаться в какую-то одну тему и тщательно развивать ее.

Марта: Да, ощущение! Когда станцевала плохо, сразу чувствую себя как-то не так. Люди, которые смотрят на твой выход, видят не только то, что ты им показываешь, но и то, что происходит у тебя в голове во время фристайла. Если я уверенна в себе, то и другие верят в то, что я делаю. 

Отличается ли судейство на эстонский баттлах от заграничных?

Эдгар: В каждой стране вырабатываются свои принципы и понимания фристайла. Поскольку в Эстонии мало фристайлеров, мы все достаточно одинаково понимаем и смотрим на танец. У нас оценивают более-менее одинаково и выигрывают почти всегда одни и те же. Но если эстонских фристайлеров показать на баттле в Португалии, например, то там будут совсем другие результаты, чем в Эстонии.

Марта: У нас на баттлах может быть интересная ситуация, если вместе с эстонскими судьями сидит приезжий судья. В таких случаях бывает часто, что оценка приезжего отличается от оценки эстонских судий.

Как вы относитесь к агрессии на баттлах?

Эдгар: Выступая, чаще всего танцор надевает маску или входит в какую-то роль. Агрессия - это игра, которая не должна выходить за рамки. Глупо думать, что если тебе на баттле посмотрели в глаза и нахмурили брови, то тебя хотят уничтожить, но если танцор готов на самом деле применить силу к противнику, то ему не место на танцполе.

Марта: Мне кажется, это может зависеть и от стиля танца, т.к некоторые стили подразумевают особенную эмоциональность, например, крамп. Если агрессия- это часть твоего выхода и образа, то это нормально.  

И благодаря эмоциям появляется чувство баттла! Даже когда ты четко смотришь в глаза сопернику- это уже баттловая ситуация, что и отличает баттлы от обычных соревнований, т.к. на соревнованиях танцор танцует не прямо на соперника, а просто в пространстве, большой публике.

Эдгар: В последнее время, заметил, что выступая, я стал чаще смотреть в глаза сопернику, чего раньше не делал. Это добавляет чего- то нового, так интереснее.

Каковы шансы у скромного танцора на баттле?

Марта: У меня есть действительно скромные ученики, и среди них те, кто стали ходить на баттлы и более углубленно интересоваться этим. Первые их выступления были аккуратные и скромные (эмоционально), но все больше участвуя и осознавая суть баттлов, они стали совсем по-другому чувствуют себя на них.

Эдгар: Думаю вся проблема в том, что в Эстонии мало баттлов, где возникает настоящее правильное чувство баттла, как у самих танцоров, так и у зрителей.

Но действительно, формат баттлов может быть не для всех. Есть люди, которые не хотят негативных эмоций и проблем ни в каком их проявлении. Многие хотят выходить на баттл и просто кайфовать, но, по-моему, если хочешь просто танцевать, то танцуй в зале! Танцор, выходя на баттл, должен хотеть станцевать круто и выиграть, от этого всем будет только интереснее и публике, и оппоненту и танцору самому.

Марта: Интересный феномен – есть танцоры, которые не хотят себе соперников, но все равно соревнуются. Например, делают себе соло на соревнования, думая, что там соперников не существует. В любых танцах есть конкуренция и это нормально, она развивает!

Как вы относитесь к уличному танцу на сцене, где синхронно, в костюмах с блестками танцуют, например, хип-хоп?

Эдгар: Я не говорю, что это мне нравиться, но я поддерживаю любую форму танца, особенно если это развивается и сделано качественно. Но танцуя уличные стили, танцор должен обязательно активно развивать свой фристайл.

Это можно сравнить с новостью о том, что брейк денс выходит на олимпиаду.  Большинство брейкеров возмущается, что «Все, брейк умирает». Я вообще не вижу в этом проблемы! Как это мешает уличному брейку? Люди, которым понравится брейк на олимпиаде, куда пойдут заниматься? Правильно, в обычную студию, где занимаются уличным брейком. Круто же!

Марта: Я тоже не отношусь плохо к сценическому танцу. Но проблема, на мой взгляд, может быть в том случае, если на групповых занятиях вообще не идет речь об индивидуальном развитии каждого танцора. Так пропадает много потенциала среди детей. Даже если учитель не умеет сам преподавать фристайл, он мог бы хотя бы рассказывать о других возможностях.

Должен ли уличный танец изучаться на факультете хореографии в университете?

Эдгар: Как минимум на уровне разговора должно быть обязательно и в лучшем случае вместе с практикой! У большинства современных танцоров есть практика хип-хопа. Жаль, многие не понимают, что уличный танец дает много полезного современному танцу (контроль тела, изоляции, партер и др.). Почему не использовать возможность уметь что-то еще помимо стандартных дисциплин и быть разнообразнее?

Марта: Но скорее всего дело в том, что уличные стили не подразумевают под собой какую-либо педагогику. И кто из наших уличных эстонских танцоров смог бы преподавать в университете? Единицы.

Какие у вас планы на будущее?

Эдгар: Давно, занимаясь акробатикой и цирком, мы с Мартой делали номер для выступления на небольшом фестивале. Тема этого номера нас особенно заинтересовала и появилась мысль сделать из этого что-то большое и важное. Мы хотим в следующем году поставить свое представление. Давно думали об этом, но не могли найти особенно важную тему для нас, не хотелось делать просто представление ради представления, если нечего сказать, то и не говори. (2020, Kanuti Gildi SAAL)

Марта:  Да, занимаемся представлением. Еще не знаю, что дальше. Но по любому танцевать, тренироваться, изучать, потеть, и т.д.

Жаль, что многие не могут по достоинству оценить концептуальность уличного танца и относятся предвзято к своевольномым импровизационным движениям под ритмичную и порой провокативную музыку. Ошибочно считать, что уличный танец лишен правил и необходимости в углубленном изучении работы тела и его связи с музыкой и пространством, за что как раз и отвечает индивидуальный фристайл танцора.

Интервью с Мартой и Эдгаром могло бы длиться вечно, т.к. разговоры на тему импровизационного танца и рассмотрение его через призму разных форм легко перетекали от одной крайности в другую!  

Имея «умственный фристайл» и гибкое мышление, они открыты для познания танца в любых его проявлениях, что и отражается в их импровизациях, делая их выходы разнообразными, содержательными и особенно интересными.